Настя согласно кивнула, осваивая выработанный за века универсальный язык общения с королевскими особами: они говорят, вы киваете, и все довольны.

– Ему еще нужно время, – повторил Утер. – Но кое-что он хочет сделать прямо сейчас.

– Что он хочет сделать?

– Настя, – Утер положил ей руки на плечи и одарил таким пристальным взглядом, что Насте стало немного не по себе. – Настя, он хочет сделать тебе предложение.

– Предложение? Вы имеете в виду предложение, которое…

– Он хочет, чтобы ты стала его женой. Это очень серьезное дело, я понимаю, так что не торопись с ответом…

– Передайте Денису, что я согласна.

– Ну… – король Утер немного растерялся, но быстро пришел в себя. – Тогда я сейчас сообщу… Или… Может быть, ты сама?

– Сначала вы, Ваше величество.

Утер с улыбкой посмотрел на нее, подмигнул секретарю и вошел в палату. Пока король сообщал своему сыну о пришедшем на его улицу празднике, Настя смотрела в окно, на ели, выстроившиеся правильным каре вокруг больницы. По виду из окна нельзя было догадаться, что наступила осень. По виду из окна нельзя было догадаться, что наступила пора принять кое-какие важные решения.

Король быстро справился с ролью доброго вестника и жестом пригласил Настю войти. Она переступила порог палаты и закрыла за собой дверь.

Денис сидел на постели, из одного уха торчал провод от наушника. Судя по выражению лица лионейского принца, играющая в «Ай-поде» музыка заставляла хорошенько задуматься о жизни и о себе.

– Привет, – сказала Настя и села рядом.

– Привет, – рассеянно отозвался Денис. Некоторое время они просто сидели молча, рядом, два человека, которые когда-то были друг для друга всем. А сейчас…

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – сказал Денис. – То есть, я и отец хотим, чтобы ты вышла за меня замуж. Отца это успокоит, а потом, где-нибудь через полгода… Через полгода ты подашь на развод и получишь компенсацию, которой тебе хватит до конца жизни.

– Ты думаешь, мне нужно это? Деньги?

– Так я смогу хоть немного компенсировать то плохое, что случилось с тобой из-за меня. Компенсировать мои глупости, мои ошибки.

– Давай лучше поговорим о тебе, – сказала Настя.

– Что?

– Ты считаешь, что мне нужны деньги. Допустим. А что нужно тебе?

– Мне… Я хочу быть со своей семьей. Я хочу стать хорошим королем. Как мой отец.

– Правда, что ли? – спросила Настя и сама же себе ответила: – Не думаю.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь наш разговор? В сентябре, когда я только приехала?

– М-м…

– Не так сложно вспомнить, там была только одна встреча, где было что-то кроме «привет – привет».

– Я был растерян, я не сразу нашел слова…

– Не надо оправдываться, я ведь тебя ни в чем не обвиняю. Я просто прошу вспомнить. Когда ты все-таки нашел слова, ты спросил меня кое о чем. Помнишь?

– Да, – сказал Денис.

– Я так понимаю, что это было очень важно для тебя. И ты не мог спросить об этом важном ни у своего отца, ни у других членов твоей семьи.

– Отец сказал, чтобы я даже не заикался об этом, но…

– Ты спросил, что с Анжелой и ребенком.

– Да, – сказал Денис тихо и подавленно, словно признавался в позорном преступлении.

– Так вот, я еще раз спрошу тебя: чего ты хочешь?

– Я… Я хочу, чтобы с Анжелой и ребенком все было хорошо. Чтобы меня… Чтобы нас все оставили в покое. Чтобы мне не приходилось все время думать о двенадцати Великих Старых расах, о наследии рода Андерсонов и еще о каких-то вещах, про которые я не хочу думать и о которых я не хочу заботиться…

Он внезапно замолчал, испугавшись сказанного, а потом негромко спросил:

– Получается, я предатель? Но я не… Ведь я пытался. Я пробовал полюбить это… То, чем занимается мой отец, и то, что уготовано мне. Я не смог.

– Вот и хорошо, – Настя погладила его по руке.

– Что?

– Я имею в виду – хорошо, что ты выговорился, и мы поняли, чего же ты на самом деле хочешь.

– Какое имеет значение, чего я хочу, если…

– Твой отец сказал тебе, что я согласна? Согласна выйти за тебя замуж?

– Сказал, но…

– Никаких разводов через полгода. Я действительно хочу компенсации, но это будет другая компенсация, Денис. Я больше не хочу, чтобы мою судьбу решали другие люди, я сама хочу решать судьбы. И твоя судьба, Денис, будет первой. Я спасу тебя.

Когда Настя объяснила ему, что имеет в виду, Денис посмотрел на нее удивленно и в то же время доверчиво, как будто бы он до последнего момента надеялся на счастливый исход своей истории, но не подозревал, что избавление придет именно с этой стороны.

– Что это ты там слушаешь? – спросила Настя, подбирая свободный наушник. Денис ответил что-то насчет лечения посттравматического стресса позитивными эмоциями. Настя вставила наушник и попыталась проникнуться позитивом, но вместо этого она почему-то думала о том, что в ответе Дениса на вопрос: «Чего же ты хочешь?», ее имя не упоминалось ни разу, и это значило, что прошлое лето осталось где-то ужасно далеко, постепенно превращаясь в старую выцветшую фотографию. Инстинктивно она взяла Дениса за руку, и так они сидели рядом на постели, с общими наушниками и отдельными мыслями.

Заглянувший в палату король Утер посмотрел на них и, судя по сентиментальной улыбке, сделал из увиденного совершенно неверные выводы.

18

Самый правильный вопрос задал Фишер, но отвечать следовало согласно Протоколу, особенно в нынешнем Настином положении:

– Ваше величество, нет, я не лгала. Амбер, я помогла твоему брату получить то, чего он хотел. А насчет нынешних обстоятельств, мистер Фишер, это долгий разговор, и я хотела побыстрее к нему перейти, потому что…

– Как ты могла так поступить со мной?! Как ты могла так бессовестно лгать мне?! – король Утер словно и не слышал Настиных слов. – С самой нашей первой встречи я принял тебя как родную, как дочь! Я дал тебе дом, защиту… Всё, всё, чего ты могла пожелать! Ты стала частью нашей семьи, хотя многие были против, но я… Но Денис!

– Да, вот именно, это Денис попросил меня выйти за него замуж. Не я просила его жениться на мне, – уточнила Настя и тут же поняла, что напрасно это сделала.

– Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что не было никакой лжи. Роберт, – она повернулась к Смайли. – Вы спросили: «Где Денис?», я сказала, что его здесь нет и что скоро отыщется разумное объяснение его отсутствию. И это чистая правда.

– Прекрасно, – хмуро откликнулся Смайли. – Давай поговорим о правде. Где сейчас Денис Андерсон?

– Он покинул пределы Лионеи.

– Давно?

– Примерно двадцать часов назад.

– На машине? Через французскую границу?

– Очевидно. Не могу сказать точнее, потому что меня не было в той машине и я не сопровождала Дениса до границы, но…

– Кто те люди, которые увезли Дениса?

– Увезли? Никто его не увозил, это было его добровольное и сознательное решение, которое…

– Ты опять лжешь! – не выдержал Утер. – Решение покинуть семью, дом не могло быть добровольным! Пренебречь священным долгом….

– Ваше величество, он сам, по собственной воле, покинул Лионею. Как он уже однажды делал полтора года назад.

– Тогда он был глупым мальчишкой, теперь он взрослый мужчина, который знает, что такое ответственность!

– Совершенно с вами согласна, однако ответственность бывает разной…

– Прекрати со мной спорить и отвечай на вопросы! Кто эти трое, которые…

– На самом деле их было четверо.

– Не играй с цифрами, а отвечай на вопрос!

– Денис и еще четверо с ним, – упрямо повторила Настя.

Статуя Фишера внезапно пошевелилась:

– Минуту.

Рыцарь-администратор раскрыл папку, вынул оттуда несколько крупноформатных фотоснимков и положил на стол перед королем. Настя перевела дух, расцепила пальцы и, не заботясь о том, насколько это соответствует Протоколу, вытерла вспотевшие ладони о темно-бордовое с золотыми прожилками платье, положенное принцессе из династии Андерсонов для появлений на государственных мероприятиях не самого высокого ранга. Таких платьев у нее теперь было шесть. Или семь. В общем, столько, что цифры уже не имели значения.