Заметно подобрев лицом, Джильбер развел руками и назидательно сказал:
— Настоящий правитель должен быть жестоким. Это — закон природы.
Он продолжал хлопотать у плиты, попутно рассказывая историю, которую изучал по древним легендам, а с недавних пор еще и преподавал в местном университете. Как это всегда бывает, официальная история Авалона состояла на три четверти из дурацких сказок, но Джильбер честно потрудился, стараясь отделить от плевел зерна.
В незапамятные времена на скалистых берегах Авалонского полуострова обитали многочисленные племена скотоводов и земледельцев снарков. Археологи раскопали не меньше двух дюжин древних поселений — развалины саманных хижин, кости домашних животных, обломки каменной и глиняной утвари. Лет семьсот назад с далекого севера явились кочевники-буджумы, которые покорили аборигенов и осели в этих краях. Постепенно буджумы породнились со снарками, слившись в единый народ, и на берегах Янтарного моря появился большой город, окруженный деревянной стеной.
Бревенчатый город сгорел около четырех столетий назад, когда через полуостров прошел отряд Белоголовых из воинства Потрясателя Бселенной. Разграбив страну, изнасиловав всех женщин я перебив большую часть мужчин, завоеватели отправились дальше на запад, где их ждали главные силы Потрясателя. В самом Авалоне остался лишь небольшой гарнизон, командир которого заставил буджумов и снарков приступить к восстановлению города, причем впервые стали строить дома из камня.
Спустя год или два в гавани появились корабли — Потрясатель Вселенной решил поселить на полуострове несколько тысяч жителей разгромленной страны Аль-Хабиб. Новички оказались искусными мастерами, так что дома в городе стали вычурными, а сады и поля заметно прибавили плодородности. Город расцвел и снова начал богатеть. Жители овладели неведомыми прежде ремеслами, вроде ткачества. Развернулась торговля с далекими странами.
Счастливая пора оборвалась внезапно, когда прискакал гонец, принесший ужасную новость: некий король Оберон вдребезги покрошил несметное войско Потрясателя Вселенной. Эпоха смуты затянулась на столетие, в течение которого аристократические кланы развлекались заговорами, трижды в год меняя правителей. Авалон опять пришел в упадок, к тому же пираты регулярно устраивали набеги, грабили торговые корабли и увозили горожан в рабство.
Потом в город ворвался Корвин, получивший за цвета одеяния прозвище Черный Принц. Во главе небольшого отряда рыцарей он учинил резню, перебив в течение ночи самых буйных аристократов, а наутро перевешал остальных баронов, которым не хватило мозгов безропотно подчиниться новому повелителю.
Твердая рука быстро навела в Авалоне порядок. Собрав в один кулак все галеры, пригодные для морских походов, Корвин в течение месяца дрессировал экипажи, после чего вышел из бухты и устроил морским разбойникам чудовищную порку. Уцелевшие пираты торопливо присягнули Черному Принцу, так что морские пути сразу сделались безопасными и в порт Авалона снова зачастили купцы из далеких стран.
Если верить летописям, Корвин правил невероятно долго, не менее двух веков, что и породило робкие слухи о его связях со сверхъестественными силами. Авалон за это время разбогател пуще прежнего, украсился великолепными дворцами, а непрерывные военные походы десятикратно увеличили размер державы. Простолюдины и дворяне души не чаяли в короле, и только среди высшей знати временами начинался ропот. Обычно это случалось, когда король отправлял в монастырь очередную состарившуюся жену и выбирал себе новую невесту. Мятежи и заговоры Корвин давил совершенно беспощадно, свидетельством чему — сохранившаяся по сию пору капитальная каменная виселица на центральной площади.
Приблизительно сотню лет тому назад случилась ужасная война — на Авалон обрушились Лунные Всадники из неведомого королевства Ганеш. Корвин дал несколько сражений, дважды наголову громил неприятеля, но в конце — концов удача отвернулась от авалонцев. Лунные Всадники захватили полуостров, а Корвин бесследно исчез Очевидцы говорили, что он был тяжело ранен в последней битве, но сумел вырваться из вражеского окружения, и тогда разверзлись врата Преисподней, куда и канул добрый король.
Спустя какое-то время Лунных Всадников прогнал принц Бенедикт, но и сам погиб от потери крови, когда заколдованный меч Лунного Всадника отсек ему руку по самый локоть.
Опять наступили смутные времена, городские кварталы превращались в укрепленные лагеря, то и дело вспыхивали кровавые стычки между гильдиями, рыцарскими союзами, между плебсом и патрициями. Авалонцы вдруг вспомнили, что много веков назад делились на снарков, буджумов, хабибов и прочие племена. В довершение всяческих напастей город постоянно подвергался набегам жутких тварей-людоедов. За десятилетия эпохи Нового Бедствия население Авалона уменьшилось вчетверо, три из пяти гаваней затянуло тиной, дубовые доски корабельных корпусов обрастали ракушками и разъедались личинками, сгнили паруса, а на полях и пастбищах распространялись заросли колючих сорняков.
Луч надежды просиял над Авалоном пять лет, два месяца и четырнадцать дней назад. В то утро люди увидели на городской площади прекрасную деву, которая провозгласила себя королевой и потребовала абсолютного повиновения, поскольку некий прорицатель назвал ее законной наследницей прежней династии. Само собой, никто ей не поверил и подчиняться не пожелал, но каждому мужчине в возрасте от четырнадцати до восьмидесяти лет немедленно захотелось завалить эту роскошную телку под ближайший кустик. В начавшейся свалке очаровательная хрупкая девушка голыми руками свернула шейные позвонки самым буйным насильникам, после чего горожане прониклись к ней уважением.
С тех пор королева-девственница Гиневра довольно успешно правит Авалоном, а лучшие женихи города дважды в год устраивают турниры за право претендовать на руку и сердце Малышки Ги.
— До сих пор наша Ги никого не выбрала… — Джильбер подмигнул. — Правда, поговаривают, что двум рыцарям изредка удается добиться ее благосклонности, но точно сказать не могу — за ноги не держал.
— Кто эти двое? — рассеянно осведомился Мефисто.
— Лорд Кармелий из ордена Сердца, Пронзенного Стрелой, и лорд Лонгсворд из ордена Тайного Откровения.
— Понятно. — Меф кивнул, продолжая размышлять над услышанным. — Скажи мне, проницательный звездочет… Насколько изменилась ваша жизнь после воцарения Гиневры?
— Очень изменилась, мой господин. Когда я был студентом, половина горожан кормилась воровством и нищенством. А теперь поля приносят большой урожай, люди стали богаче, бывшие нищие вновь занялись ремеслом, причем все больше мастерских изготавливают предметы роскоши…
— Погоди, я не совсем о том, — перебил его герцог. — Не замечал ли ты, что все воспоминания о прежних временах были тусклыми и отрывочными, словно ты не своими глазами видел те события, но знаешь о них с чужих слов?
Астролог широко раскрыл глаза и несколько раз растерянно мотнул давно не чесанной головой. Разумеется, догадка Мефа была верной: это Отражение возродилось из небытия совсем недавно. Та история, которую поведал Джильбер, представляла собой фикцию.
У Авалона просто не могло быть многовековой истории, поскольку город возник из первозданного Хаоса Отражений буквально пять лет назад. Когда сюда явилась Гиневра, у жителей города появилась ложная память о псевдоистории.
В результате произошел синтез нескольких Отражений Авалона. Назовем это место Восстановленным Авалоном.
Но тогда здесь должен быть осколок Силы, куда более мощный, нежели любой принц крови. И если Мементомори действительно вернулся в это Отражение, то его необходимо найти раньше, чем заявится Огненный Ангел. Мементомори должен вернуться к отцу независимо от исхода битвы.
Он задал следующий вопрос, затаив в глубине души безумную отчаянную надежду на скорое возвращение семейной реликвии:
— Джильбер, ты должен знать, где в Авалоне хранится волшебный меч. Наверняка с ним связана целая куча легенд.